Творчество

Навеяно размышлениями Лизы из повести Белоусова "Смертельная кастрюля или Возвращение Печенюшкина"

Свеча сложила огненные крылья,
Тихонько догорела и погасла.
Зачем, скажите, сказку делать былью?
Уж лучше жизнь былую - светлой сказкой!
Чтоб тётя в пыльных туфлях стала феей,
А паренёк соседский - белым Принцем.
Чтоб бабушка - колдунья-ворожея -
Позволила мечте волшебной сбыться.
Свеча сложила огненные крылья,
И мрак наполнил комнату как чашу.
То чудо пролетело птицей синей,
Оставив перья да фитиль упавший.

Была у меня кошка. Невидимый двойник настоящей. Ну или проявленной, настоящими-то были обе. Они одинаково стучали по полу нестриженными когтями, одинаково рылись, сволочи, в мусорном ведре и одинаково нагло лезли спать в постель. Уверена, если бы я увидела невидимку, она оказалась бы такой же косоглазой сиамкой, как и другая.
Фишкой была её автономность. Она жила своей жизнью, независимо от моей Агаты. Её слышали все - я, моя сестра, мой далёкий от мистики муж и даже моя кошка, - но никто не видел.
Спала она в постели, это я знаю точно. Однажды лунной ночью я практически уснула, когда почувствовала, как кошка утаптывается на одеяле прямо у меня на ногах. Решив, что кысня обнаглела, я приоткрыла один глаз. Агата и впрямь обнаглела: она спала рядом, на подушке. А в ногах никого не было. Луна освещала идеально белый пододеяльник. В этот момент я почувствовала, как кошка наконец улеглась и притихла. Но на одеяле не было даже ямки.
Вреда от пакостливой кошки не было, поэтому внимания на неё мы обращали не больше, чем на видимую кошку.

Слышно, как звенят
В небе высоко
Между звёзд в ночи
Струны.
Мы по ним скользим,
Это так легко.
А когда наоборот - трудно.

В пустоте плывём.
Ловим в паруса
Солнечных лучей
Ветер.
Скорость - это жизнь.
Истина проста.
Остановка же ведёт
К смерти.

Видишь, как плывут
В полной тишине
Бусинки планет
Вечно?
Вечность коротка,
Бесконечность - нет.
Начинаем новый путь -
Млечный!