Таро и Алхимия. Папесса, Жрица, Юнона, Королева металлов.

Вот несколько примеров карты «Папесса» из ранних колод. Первая – из Висконти-Сфорца (1450-е годы, Милан), вторая – таро Geoffrey (изданы в Лионе 1460-е годы), третья –Noblet (Париж 1650-е годы).

Типичными атрибутами Папессы являются трехсоставная тиара, наподобие папской, и книга, которую она держит. Персонаж таро Джеффри держит ключ. Ключи – часть официального ватиканского герба. Папа имеет два ключа – золотой и серебряный, символизирующие право запрещать и разрешать. Золото – мужской, солнечный металл, серебро – женский, лунный. Два ключа у Папы – полнота власти, один у Папессы – некоторое ограничение, она может только запрещать и связывать.

Продолжение. Предыдущие части:

1. Таро и Алхимия. Две параллельных Традиции.<
2. Таро и Алхимия. Шут, Дурак, Нищий.
3. Таро и Алхимия. Маг

В алхимии есть мощный символ – Мистическая Сестра. Это помощница адепта, которая его поддерживает, наставляет на верный путь и всячески способствует развитию. Алхимики называют ее «наша Диана», это луна в фазе роста и дружественная мужчине сила. Исследователь О’Нил в своей работе сравнивает ее с Жрицей – Папессой. О’Нил говорит, что ее значение хорошо прочитывается в старых алхимических книгах, когда адепты ставили свои эксперименты.  Иногда она является равным участником алхимических действий, как в Mutus Libe r 1677 года.

На иллюстрации из этой рукописи, у нее есть ключ, как и на таро Джеффри. Это говорит о том, что она открывает двери и хранит тайны. Существует подобная мужская фигура помощника, который скорее всего не является алхимиком. Это воплощение мужской природы. На гравюре ниже, рядом с мужчиной изображено Солнце, а с женщиной – Луна. Это Мистический Жених, золото, мужская часть великого делания, Король.

Вообще, среди известных алхимических адептов прошлых веков женских фигур не так много, но некоторые из них весьма значимы. Вероятно, самой известной была Мария Пророчица, – сестра Моисея, также известная как Мириам. Другая Мария, жившая в первых веках нашей эры, изобрела двойной котел (водную баню), как способ нагрева веществ без кипячения или сжигания. Даже сегодня во Франции такие котлы называются Bain Marie, Bath of Mary. Изображение, приведенное ниже, принадлежит Майклу Майеру «Symbolae aurae mensae»1617 года.

Другую женскую фигуру, соответствующую Папессе, можно увидеть в рукописи, известной как Апостолика Ватикана. Ганс Либешутц доработал этот текст, датированный 1420 годом. На иллюстрации мужчина и женщина, стоящие перед горшками. В самой рукописи не говорится что это такое и какие ингредиенты там находятся.

Спутник женщины бьет мечем существо с множеством глаз.  Скорее всего, это Меркурий, убивающий Аргуса. По легенде Аргус охранял нимфу Ио, которую жаждал Юпитер. Поэтому он приказал Меркурию убить Аргуса. Меркурий сделал это, усыпив Аргуса музыкой. Чудовище закрыло все свои 100 глаз, и бог проткнул его мечем.

Де Рола, рассказывая о алхимии, говорит: «Это были глаза Аргуса, которые украшали хвост павлина…» Хвост павлина – мощная метафора и ключевой этап в алхимической работе. Де Рола говорит, что сам текст, не является алхимическим, а скорее, морализирующим, христианским рассказом о греко-римских богах в стиле Фульгеция. Об алхимии нет упоминаний вообще. По этой причине ученые не ставят его в один ряд с классическими рукописями. Однако иллюстрации имеют важные детали, не использовавшиеся в тексте. Это позволило де Роле классифицировать их как имеющих отношение к герметическому искусству.

Алхимические интерпретации греко-римских мифов, которые исследовательница Конти представляет в своих мифологиях, соответствуют некоторым рисункам на таро. Мы уже наблюдали это в связи с Шутом. Вот еще одна интерпретация, на этот раз связанная с Юноной: «Она (Юнона) – королева, потому что она контролирует, рассеивает, соединяет, разделяет и сдерживает металлы, которые названы в честь различных богов».

Более того, в другом месте книги Конти я вижу еще одну связь между Папессой и другими женскими фигурами. Здесь я снова следую идее О’Нила, который видит соответствующий образ в алхимии как «женскую сторону духовной силы». Ярким примером является иллюстрация падения Фаэтона. Я воспроизвожу черно-белое изображение, предоставленное де Ролой в Alchemy the Secret Art.

В нижней части изображения таинственная дама (или две), которая извлекает Фаэтона из воды и кладет его в гробницу. Это могут быть сестры, которые в мифе оплакивают его смерть. У Фульгенция есть место, в котором упоминаются сестры Фаэтона Arethusa и Lampethusa. Они скорбят о гибели брата и огненными, сверкающими капельками проливают золотистый янтарь слез. Очень поэтично, не правда ли?

То, что изображено на картинке, соответствует алхимическим операциям нагревания до состояния газа, а затем конденсации в жидкость. Полученное вещество хранят в герметичном контейнере.

Богиня Ирис в Энеиде Вергилия помогает отделить душу мертвой Дидоны от тела, чтобы та смогла отправиться в Тартар. Ирис была служанкой Юноны и могла выступать как один из аспектов самой Юноны. Подобные женщины есть и на других иллюстрациях в рукописи, они как бы помогают инициировать мужскую персону на новой фазе развития.

На этой иллюстрации Король Нептун, гарпии, которые ему служили и та же таинственная дама. Что она делает? Посмотрим текст: «Cornutus, opibus exutus, Arpiis adiutus, statura levatus et mole gravatus, canicie delbatus, sale coronatus, tridente sceptrizatus, Stigi maritatus.»

Здесь все туманно, но речь идет о могиле, смерти, и той, кто вышла замуж за Стикса. Опять же гарпии – птицы мертвых. Все крутится вокруг смерти и воды, которая отделяет мир мертвых от живых. Получается, женщина помогает адепту – королю инициатически пройти нигредо, смерть, растворение.

На следующей иллюстрации Король окружен черными орлами:

Согласно де Роле, орлы означают повторяющиеся циклы смерти и очищения. Он говорит: «И здесь снова царь встречает свою гибель…». Восемь орлов символизируют повторные сублимации. В левой руке царь держит шар, который является иероглифом имени субъекта, что соответствует небесному знаку Овна. В этом смысле смерть, о которой идет речь, является фиксацией летучих веществ, в результате чего Вода становится Землей.»

При алхимической сублимации вещество выкипает в верхнюю часть колбы, где охлаждается и конденсируется в твердой форме. Это алхимический образ смерти и возрождения. Но откуда мы знаем, что этот повторяющийся алхимический процесс имеет какое-либо отношение к данной иллюстрации? В рукописном тексте просто говорится, что он –Юпитер, окружен птицами – орлами. Леди, сидящая внизу с козой, не упоминается вообще. Изучая этих орлов, я наткнулся на статью «Религиозный символизм в средневековой исламской и христианской алхимии» Итало Ронки. Это попытка объяснить известную алхимическую эмблему, которая появилась как фронтиспис на изданиях произведений арабского алхимика Ибн Умайла (Ibn Umayl), известного на Западе как «Старший».

Согласно Ронке, картина представляет собой текст, рассказывающий о том, что алхимик сообщает слушателям, что видел в храме, известном как «Тюрьма Иосифа». (Я расскажу о человеке на картинке позже, когда речь пойдет о карте «Папа».) Сейчас нас интересуют орлы. Человек держит священную табличку; это также описано в тексте, идентифицируя десять вещей, которые соответствуют девяти орлам плюс земля.

Ронка показывает аналогичную иллюстрацию в Aurora Consurgens.

Я нашел еще одну подобную ​​иллюстрацию в дрезденской копии книги «Heilege Dreifalatigheit». На обеих присутствуют девять орлов.

По словам Ронки, орлы соответствуют египетской Nekhbet – богине с головой грифа. Гриф – символ трансформации, в частности воскрешения мертвых; потому что они едят падаль и превращают ее в живую материю – то есть в себя.

Ронка говорит, что 9 орлов в тексте указывают на циклические операции сублимации и дистилляции, заканчивающиеся фиксацией. Интерпретация де Ролы вполне с этим согласуется.

Теперь вернемся к таро. Колода Сола-Буска дает нам еще одну версию сцены с девятью орлами, теперь в виде девяти дисков. Здесь смерть показана таким образом, что явно отражает алхимическую процедуру. Это одна из тех карт, что явно относятся к герметическому искусству.

Интересна женская фигура из серии Ms. Vat. Здесь изображена дама – защитница, в доспехе, с зеркальным щитом, копьем и головой медузы Горгоны. Из-за ее спины пугливо выглядывает Король. Слева сидит сова. Мифологические отсылки очевидны, прояснять их не имеет смысла, но возникает вопрос – почему именно женщина, и кто она такая? Сова и копье атрибуты Афины, кроме того, что она воительница, она еще и покровительница мудрости. «Трусливый» Король – еще одна аллюзия на тему смерти и страха перед инициацией.

Следующая алхимическая иллюстрация на библейскую тему. Здесь змей в образе королевы пробивает копьем грудь Адама. Логическая линия грехопадение – смерть – получение знаний прослеживается достаточно отчетливо.

В Марсельском таро есть также ряд женских фигур. Например, женщина, держащая весы на карте «Суд», леди с кувшинами, «Звезда» и, наконец, «Мир».

Эти дамы очень близки к женским персонажам из античной мифологии. Все они играют инициатические роли: Юнона с Геркулесом, Афина с Одиссеем, Рея с Дионисом. Персефона была одной из двух богинь (вместе с ее матерью Деметрой), председательствующей в Элевсинских Митерах. В алхимических интерпретациях Конти все они сводятся к Юноне. Если рассматривать их как различные проявления той же самой инициирующей женщины, она становится очень похожей на доминанту Дионисийских мистерий.  Естественно, все это о Папессе, которая представляет собой верховную Жрицу и хозяйку ключа от метафизического мира посвящения.